"О, Боги, боги мои..."
Oct. 1st, 2009 10:37 am![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
ar14Это случилось жарким июльским днем.
В комнату кто-то постучался, очень деликатно и как бы нехотя.
…
Два последних дня я страдал. Зубная боль была просто невыносимой, хоть керченские врачи и сделали все что могли.
Лежать на кровати уже не было сил, а сидеть было просто не на чем, все табуретки в корпусе я порубал топором, пытаясь отвлечься от зубной боли. Помогло, но ненадолго. Так и ходил по комнате взад и вперед, тихо поскуливая и матерясь.
Мои пионеры старались особо не шуметь. Видимо их впечатлила картина: воспитатель отряда с топором в руках, срубающий под корень флагшток перед центральным корпусом.
Ввернувшиеся с экскурсии качки-вожатые топор отобрали, но предупредили детей, чтобы они по пустякам меня не тревожили.
Стук повторился.
- Кто там еще? – простонал я.
- Александр Анатольевич, вы не спите? – услышал я громкий шепот.
- Нет, не сплю. Что у вас случилось?
- Александр Анатольевич, выходите, там Олег Владимирович на крыше сидит!
- Что?! На какой крыше?
Я быстро открыл дверь, но за ней уже никого не было. Пионеры опять попрятались по палатам, от греха подальше.
Вот так я и узнал, что Олежка сошел с ума.
......
Это была моя идея взять его в команду, не смотря на все предупреждения.
«Пожалуйста, подойдите с большой ответственностью! – в очередной раз повторила заведующая кафедрой педагогики, - Александр, мы Вам доверяем, но, повторяю - от Вас будет зависеть, сможем ли мы укрепиться в этом лагере!»
Так я получил задание, собрать команду вожатых для работы в лагере на побережье Азовского моря. До этого наш педагогический институт обеспечивал вожатыми только лагеря города и области. И это еще хорошо, если поблизости был какой-нибудь пруд, лес или речка.
Так что желающих сдать досрочно сессию и уехать на два месяца на курорт было много, и количество друзей у меня сразу удвоилось.
С Олегом мы были приятели. Он сразу же предложил свою кандидатуру, будучи уверен, что я не откажу. Но сомнения насчет него у меня все-таки были.
Я знал, что в Карабахе, куда он попал во время службы в армии, у Олега произошел нервный срыв.
Потом, основательно подлечившись, он перевелся из Киева в наш периферийный педин. Можно, конечно, было предположить, что солнце, стресс и водка, вряд ли пойдут ему на пользу, особенно - если одновременно и в большом количестве. Но очень хотелось верить, что Олежка вылечился окончательно.
......
Не каждый день вожатые в пионерских лагерях сходят с ума.
Прежде всего, я винил сам себя. Нужно было его брать вожатым к себе в отряд, был бы под присмотром. Хотя попытайся за ним усмотреть, если он днюет и ночует у молодой медсестрички в медпункте, иногда выбираясь к своему второму отряду, спеть им песни из репертуара любимой группы «Несчастный случай».
А еще жара, дешевый и доступный в любом количестве крымский портвейн и стресс с детьми и медсестричкой, которая ему тоже скучать не давала.
- Шизофрения, - поставил диагноз врач лагеря, - Стоило бы его от детей изолировать и домой отправить, - добавил он.
- Легко сказать, изолировать, - жаловался я доктору, - Когда он с раннего утра на крыше сидит, как Карлсон. Только ночью спускается и к нам в комнату приходит. Садится на пол у двери, зрачки, как блюдца, и улыбается. Мы уже две ночи не спим, боимся. Потом днем, по очереди отсыпаемся. А следующий поезд на родину только через два дня.
- Шизофреники страдают бессонницей, - подтвердил врач, - А у меня даже подходящих лекарств нет. А то что он на полу сидит, так это у нас один дровосек виноват, из буйных.
- Ладно, - перебил я его, - Мне диагноз Вы как-нибудь потом поставите. Скажите лучше, каких сюрпризов нам еще ожидать? Он хоть с крыши не спрыгнет?
- Не думаю, - ответил врач, но без особой уверенности, - Шизофреники бывают агрессивными, но Олег очень добрый, поэтому я не волнуюсь. Повышенное возбуждение еще, к тому же он уже два дня не спал. Бывают также перепады настроения, к тому же Аня, медсестра, больничный взяла…
- Настроение у него замечательное, - заметил я, - Особенно днем. Кажется, про Аню он уже забыл. Сидит себе на крыше и объясняется в любви моим высоковозрастным пионеркам, в стихах. А эти дуры счастливы, чуть не передрались, в кого из них он больше влюблен.
- Это хорошо, - сказал доктор, - Во всяком случае, лучше, чем депрессия.
- Чуть самое главное не забыл! – вспомнил я, - У Олега еще вдруг проснулась коммерческая жилка! Никогда раньше такого за ним не замечал.
- Как это? – удивился врач.
- Понимаете,- он крадет наши вещи и пытается их нам же продать. Саня уже купил у него мои джинсы, а я собственные сигареты, причем по двойной цене.
- Неплохо, - рассмеялся врач, - Пусть еще поторгует два дня, это его отвлечет.
- Ну да, а у нас уже почти деньги закончились, - пробурчал я, выходя из медпункта.
.........
Именно эта самая «жажда наживы» меня потрясла больше всего. От кого-кого, но от Олежки я такого не ожидал.
Денег у него не было никогда. У меня даже создавалось такое впечатление, что они ему просто ненужны.
Как-то, за полгода до описанных событий, мы с ним поехали на неделю в Ленинград, с заездом на сутки в Москву. Денег, которые Олег взял с собой, ему хватило на один день, все остальное время он был на моем иждивении.
Когда мы в шесть утра вышли на Киевском вокзале, я на последнюю трешку купил нам в буфете по бутерброду и взял одну бутылку пива на двоих.
- Все, сказал я Олегу, - Больше денег нет! А нам тут еще целый день околачиваться, а потом сутки домой добираться. Так что, юноша, пора и тебе начинать зарабатывать деньги.
Олежка улыбнулся и стал расчехлять гитару.
-Ну что, Саня, давай любимую? – он посмотрел на спящих пассажиров, поднялся, вышел в центр зала ожидание и медленно провел по струнам.
- Подхватывай! - Олег подмигнул мне и запел: «О, боги, боги мои, козероги мои…»
Постепенно вокруг Олежки начала собираться толпа. Он хорошо играл на гитаре и неплохо пел, к тому же слушателей подкупала обаятельная улыбка исполнителя.
Олег продолжал с удовольствием развлекать пассажиров, а я подсчитывал, сколько нам нужно денег, чтобы добраться домой сытыми и веселыми.
За два часа в лежащей у его ног нутриевой шапке, была уже приличная сумма денег.
Время от времени, он доставал из шапки брошенные туда бумажки и клал их в нагрудный карман свой джинсовой куртки.
Около девяти часов утра я решил прекратить концерт. По моим подсчетам нам уже хватало на обед из трех блюд и ужин с шампанским.
- Олежка, пойдем в город. Кажется, достаточно насобирали.
- Саня, я здесь останусь, - ответил он.
- Не дури, пойдем! Я покажу тебе Красную площадь!
- Не хочу, - уперся Олег.
...
- Ладно, как хочешь, - сдался я, - Давай деньги, куплю нам чего-нибудь в дорогу пожрать.
- Возьми сам в кармане, - ответил он, - Затянув какой-то хит Кузьмина.
- Хорошо, - ответил я, и полез в его нагрудный карман…
Наш диалог длился всего несколько минут. Разговаривали мы шепотом, и со стороны были мало похожи на друзей. Я чего-то требовал, он отказывался, я настаивал, он упирался…
- Эй! – раздался одинокий голос из толпы, - А чего это ты делаешь!
Я не обратил на это внимания, подсчитывая выручку.
- А ну полож деньги назад! - поддержал первого еще кто-то из слушателей.
- Че, рэкетир, да? - раздался третий голос.
- Э, ты, возвэртай гроши, кому говорю! - выступил еще один, напомнив своим говором, что вокзал этот называется Киевский.
Тут и другие заволновались. Толпа Олежкиных фанатов грозно зашумела, и я понял, что сейчас меня начнут бить.
- Мужики, мы вместе, мы друзья! - попытался я оправдаться, но вышло неубедительно.
А Олег продолжал петь, как ни в чем не бывало: «Когда меня ты позовешь, боюсь, тебя я не услышу…»
- Я тебе не услышу! - заорал я ему в ухо, - Объясни общественности кто я такой!
- Этот точно с тобой? – спросил у Олега кто-то из толпы.
- Со мной! - подтвердил Олежка и положил мне на плечо свою громадную руку, - Сейчас за водкой сбегает и вернется.
- Так не треба никуды бигты, - оживился последний из возмущавшихся, - В мене усе есть! . и полез в чемодан.
- На, держи, - я протянул Олегу три рубля, - Это чтоб ты здесь с голоду не умер, а я пошел. И прекращай концерт, а то тебя еще в ментовку заберут.
…
Я немного волновался, поэтому решил вернуться на вокзал на час раньше.
Волнения были не напрасными.
Олежку я застал пьяным вдрызг и в окружении цыганского табора.
- Саня, привет! – заорал он, - Познакомься, это мои друзья! Отличные ребята!
„Отличные ребята“ сверкнули золотыми фиксами, но не очень дружелюбно. У одного в руках был чемодан Олега, а у другого гитара.
- Как же можно было так нажраться на три рубля? - спросил я его, почти по классике, отбирая у "отличных парней" незаконно присвоенное имущество друга, - На, поешь, лучше, - и протянул ему пакет с куриной ножкой.
- Я сыт, - ответил он, - Давай лучше споем: «О, боги, боги мои, козероги мои…»
И тут такая неожиданная тяга к коммерции. Просто поразительно!
............
Серега, не забудь, что поезд там останавливается всего на три минуты, - напомнил я своему вожатому, вызвавшемуся сопровождать Олега домой, - И следи за ним, не отпускай от себя ни на минуту. Может с вами на станцию поехать, на всякий случай?
- Саня, обижаешь. Довезу в лучшем виде, - заверил Серега
....
Сергей вернулся в лагерь через четыре дня.
- Все нормально? – спросил я его.
- К счастью да, но лучше расскажу все по порядку, оно того стоит...
На вокзал мы приехали за десять минут до отправления поезда, - начал он свой рассказ, - Я попросил Олега никуда не отходить, объяснив, что остановка всего три минуты.
Все было замечательно, как вдруг, откуда не возьмись, появляется какая-то бабка и кричит:
- Хлопцы, помогите! Свинья убежала! Я ее ловлю, а она убегает. Помогите поймать свинью!
А до поезда минут пять всего осталось.
И тут этот Робин Гуд как заорет:
- Серега, заходи слева, я справа! Бабка, готовься! Гоним свинью на тебя!
Смотрю на часы, а до поезда три минуты. Этот псих кричит, свинья визжит, бабка бегает по перрону, как угорелая.
Поначалу я растерялся, а потом вспомнил, как он мне мои же трусы за рубль продать пытался.
- Олежка, - говорю, - А чего это мы будем свинью задаром ловить? Пусть бабка деньги платит!
- Действительно, - согласился он, - Бабка, даром не пойдет! Плати пятьдесят рублей, тогда твою свинью ловить будем.
- Вы шо, яки гроши? - удивилась бабка.
- Тогда сама лови! – ответил Олег, и полностью потерял интерес к охоте на домашнего кабана.
К счастью, в эту самую минуту подошел поезд.
….
- А потом? – поинтересовался я.
- Лучше не спрашивай , - продолжил Серега, - Когда мы зашли в вагон, он был полным. Уже через два часа все пассажиры ютились в двух отсеках, один на другом, а остальное пространство только для нас двоих, сиди где хочешь. Хорошо, что проводница нормальная попалась, дверь вовремя закрыла, без лишних вопросов. А то бы Олежка со всего поезда дань собрал, а так только с нашего вагона.
- Какую дань? – не понял я.
- Он им концерт устроил, все пятнадцать часов, не переставая. А когда уставал, ходил с кепкой между попутчиков, мелочь собирал. Такому попробуй не дай...
- Понятно, - рассмеялся я.
- Конечно, тебе смешно, - пробурчал Серега.
....
Ночью, уложив отряд спать, - мы пошли на море, варить уху из осетра.
- Шурик, ты же знаешь, как я люблю, когда ты поешь, только у меня к тебе одна просьба, - сказал Сергей.
- Какая? - поинтересовался я.
- Если можешь, то до конца смены не пой эту песню... Как там она, что-то с "радио"...
- «О, Боги, боги мои...»? - пришел я ему на помощь.
- Вот именно. O Боги, боги! Мои…
......
Когда мы вернулись домой, я позвонил Олегу домой. Ответила мама. Она сказала, что кризис прошел, и что он опять нормальный, как и раньше.
Если честно, то я не поверил.
А уже на следующий день мы с Олегом случайно столкнулись в городе.
- Саня! -обрадовался он, - Хорошо, что я тебя встретил!
- Привет! - сказал я осторожно.
- Сань, будь другом, одолжи мне червонец. Хочу сегодня девушку в ресторан сводить.
- Олег, я тебе, конечно, дам деньги. Ты мне можешь их даже не отдавать, только объясни, как можно на червонец сводить девушку в ресторан?
- Все очень просто! - рассмеялся он, - Заходишь в кабак, берешь по рюмочке коньячка, потом целый вечер танцуешь между столами, а перед уходом - по чашечке кофе, для бодрости. И на оставшиеся три рубля к ней домой, на такси.
"Точно, выздоровел", - подумал я, отдавая червонец.
....
На следующий год мы снова поехали в тот же лагерь, видимо не плохо себя зарекомендовали.
Почти той же компанией, только уже без Олега.
..........
В комнату кто-то постучался, очень деликатно и как бы нехотя.
…
Два последних дня я страдал. Зубная боль была просто невыносимой, хоть керченские врачи и сделали все что могли.
Лежать на кровати уже не было сил, а сидеть было просто не на чем, все табуретки в корпусе я порубал топором, пытаясь отвлечься от зубной боли. Помогло, но ненадолго. Так и ходил по комнате взад и вперед, тихо поскуливая и матерясь.
Мои пионеры старались особо не шуметь. Видимо их впечатлила картина: воспитатель отряда с топором в руках, срубающий под корень флагшток перед центральным корпусом.
Ввернувшиеся с экскурсии качки-вожатые топор отобрали, но предупредили детей, чтобы они по пустякам меня не тревожили.
Стук повторился.
- Кто там еще? – простонал я.
- Александр Анатольевич, вы не спите? – услышал я громкий шепот.
- Нет, не сплю. Что у вас случилось?
- Александр Анатольевич, выходите, там Олег Владимирович на крыше сидит!
- Что?! На какой крыше?
Я быстро открыл дверь, но за ней уже никого не было. Пионеры опять попрятались по палатам, от греха подальше.
Вот так я и узнал, что Олежка сошел с ума.
......
Это была моя идея взять его в команду, не смотря на все предупреждения.
«Пожалуйста, подойдите с большой ответственностью! – в очередной раз повторила заведующая кафедрой педагогики, - Александр, мы Вам доверяем, но, повторяю - от Вас будет зависеть, сможем ли мы укрепиться в этом лагере!»
Так я получил задание, собрать команду вожатых для работы в лагере на побережье Азовского моря. До этого наш педагогический институт обеспечивал вожатыми только лагеря города и области. И это еще хорошо, если поблизости был какой-нибудь пруд, лес или речка.
Так что желающих сдать досрочно сессию и уехать на два месяца на курорт было много, и количество друзей у меня сразу удвоилось.
С Олегом мы были приятели. Он сразу же предложил свою кандидатуру, будучи уверен, что я не откажу. Но сомнения насчет него у меня все-таки были.
Я знал, что в Карабахе, куда он попал во время службы в армии, у Олега произошел нервный срыв.
Потом, основательно подлечившись, он перевелся из Киева в наш периферийный педин. Можно, конечно, было предположить, что солнце, стресс и водка, вряд ли пойдут ему на пользу, особенно - если одновременно и в большом количестве. Но очень хотелось верить, что Олежка вылечился окончательно.
......
Не каждый день вожатые в пионерских лагерях сходят с ума.
Прежде всего, я винил сам себя. Нужно было его брать вожатым к себе в отряд, был бы под присмотром. Хотя попытайся за ним усмотреть, если он днюет и ночует у молодой медсестрички в медпункте, иногда выбираясь к своему второму отряду, спеть им песни из репертуара любимой группы «Несчастный случай».
А еще жара, дешевый и доступный в любом количестве крымский портвейн и стресс с детьми и медсестричкой, которая ему тоже скучать не давала.
- Шизофрения, - поставил диагноз врач лагеря, - Стоило бы его от детей изолировать и домой отправить, - добавил он.
- Легко сказать, изолировать, - жаловался я доктору, - Когда он с раннего утра на крыше сидит, как Карлсон. Только ночью спускается и к нам в комнату приходит. Садится на пол у двери, зрачки, как блюдца, и улыбается. Мы уже две ночи не спим, боимся. Потом днем, по очереди отсыпаемся. А следующий поезд на родину только через два дня.
- Шизофреники страдают бессонницей, - подтвердил врач, - А у меня даже подходящих лекарств нет. А то что он на полу сидит, так это у нас один дровосек виноват, из буйных.
- Ладно, - перебил я его, - Мне диагноз Вы как-нибудь потом поставите. Скажите лучше, каких сюрпризов нам еще ожидать? Он хоть с крыши не спрыгнет?
- Не думаю, - ответил врач, но без особой уверенности, - Шизофреники бывают агрессивными, но Олег очень добрый, поэтому я не волнуюсь. Повышенное возбуждение еще, к тому же он уже два дня не спал. Бывают также перепады настроения, к тому же Аня, медсестра, больничный взяла…
- Настроение у него замечательное, - заметил я, - Особенно днем. Кажется, про Аню он уже забыл. Сидит себе на крыше и объясняется в любви моим высоковозрастным пионеркам, в стихах. А эти дуры счастливы, чуть не передрались, в кого из них он больше влюблен.
- Это хорошо, - сказал доктор, - Во всяком случае, лучше, чем депрессия.
- Чуть самое главное не забыл! – вспомнил я, - У Олега еще вдруг проснулась коммерческая жилка! Никогда раньше такого за ним не замечал.
- Как это? – удивился врач.
- Понимаете,- он крадет наши вещи и пытается их нам же продать. Саня уже купил у него мои джинсы, а я собственные сигареты, причем по двойной цене.
- Неплохо, - рассмеялся врач, - Пусть еще поторгует два дня, это его отвлечет.
- Ну да, а у нас уже почти деньги закончились, - пробурчал я, выходя из медпункта.
.........
Именно эта самая «жажда наживы» меня потрясла больше всего. От кого-кого, но от Олежки я такого не ожидал.
Денег у него не было никогда. У меня даже создавалось такое впечатление, что они ему просто ненужны.
Как-то, за полгода до описанных событий, мы с ним поехали на неделю в Ленинград, с заездом на сутки в Москву. Денег, которые Олег взял с собой, ему хватило на один день, все остальное время он был на моем иждивении.
Когда мы в шесть утра вышли на Киевском вокзале, я на последнюю трешку купил нам в буфете по бутерброду и взял одну бутылку пива на двоих.
- Все, сказал я Олегу, - Больше денег нет! А нам тут еще целый день околачиваться, а потом сутки домой добираться. Так что, юноша, пора и тебе начинать зарабатывать деньги.
Олежка улыбнулся и стал расчехлять гитару.
-Ну что, Саня, давай любимую? – он посмотрел на спящих пассажиров, поднялся, вышел в центр зала ожидание и медленно провел по струнам.
- Подхватывай! - Олег подмигнул мне и запел: «О, боги, боги мои, козероги мои…»
Постепенно вокруг Олежки начала собираться толпа. Он хорошо играл на гитаре и неплохо пел, к тому же слушателей подкупала обаятельная улыбка исполнителя.
Олег продолжал с удовольствием развлекать пассажиров, а я подсчитывал, сколько нам нужно денег, чтобы добраться домой сытыми и веселыми.
За два часа в лежащей у его ног нутриевой шапке, была уже приличная сумма денег.
Время от времени, он доставал из шапки брошенные туда бумажки и клал их в нагрудный карман свой джинсовой куртки.
Около девяти часов утра я решил прекратить концерт. По моим подсчетам нам уже хватало на обед из трех блюд и ужин с шампанским.
- Олежка, пойдем в город. Кажется, достаточно насобирали.
- Саня, я здесь останусь, - ответил он.
- Не дури, пойдем! Я покажу тебе Красную площадь!
- Не хочу, - уперся Олег.
...
- Ладно, как хочешь, - сдался я, - Давай деньги, куплю нам чего-нибудь в дорогу пожрать.
- Возьми сам в кармане, - ответил он, - Затянув какой-то хит Кузьмина.
- Хорошо, - ответил я, и полез в его нагрудный карман…
Наш диалог длился всего несколько минут. Разговаривали мы шепотом, и со стороны были мало похожи на друзей. Я чего-то требовал, он отказывался, я настаивал, он упирался…
- Эй! – раздался одинокий голос из толпы, - А чего это ты делаешь!
Я не обратил на это внимания, подсчитывая выручку.
- А ну полож деньги назад! - поддержал первого еще кто-то из слушателей.
- Че, рэкетир, да? - раздался третий голос.
- Э, ты, возвэртай гроши, кому говорю! - выступил еще один, напомнив своим говором, что вокзал этот называется Киевский.
Тут и другие заволновались. Толпа Олежкиных фанатов грозно зашумела, и я понял, что сейчас меня начнут бить.
- Мужики, мы вместе, мы друзья! - попытался я оправдаться, но вышло неубедительно.
А Олег продолжал петь, как ни в чем не бывало: «Когда меня ты позовешь, боюсь, тебя я не услышу…»
- Я тебе не услышу! - заорал я ему в ухо, - Объясни общественности кто я такой!
- Этот точно с тобой? – спросил у Олега кто-то из толпы.
- Со мной! - подтвердил Олежка и положил мне на плечо свою громадную руку, - Сейчас за водкой сбегает и вернется.
- Так не треба никуды бигты, - оживился последний из возмущавшихся, - В мене усе есть! . и полез в чемодан.
- На, держи, - я протянул Олегу три рубля, - Это чтоб ты здесь с голоду не умер, а я пошел. И прекращай концерт, а то тебя еще в ментовку заберут.
…
Я немного волновался, поэтому решил вернуться на вокзал на час раньше.
Волнения были не напрасными.
Олежку я застал пьяным вдрызг и в окружении цыганского табора.
- Саня, привет! – заорал он, - Познакомься, это мои друзья! Отличные ребята!
„Отличные ребята“ сверкнули золотыми фиксами, но не очень дружелюбно. У одного в руках был чемодан Олега, а у другого гитара.
- Как же можно было так нажраться на три рубля? - спросил я его, почти по классике, отбирая у "отличных парней" незаконно присвоенное имущество друга, - На, поешь, лучше, - и протянул ему пакет с куриной ножкой.
- Я сыт, - ответил он, - Давай лучше споем: «О, боги, боги мои, козероги мои…»
И тут такая неожиданная тяга к коммерции. Просто поразительно!
............
Серега, не забудь, что поезд там останавливается всего на три минуты, - напомнил я своему вожатому, вызвавшемуся сопровождать Олега домой, - И следи за ним, не отпускай от себя ни на минуту. Может с вами на станцию поехать, на всякий случай?
- Саня, обижаешь. Довезу в лучшем виде, - заверил Серега
....
Сергей вернулся в лагерь через четыре дня.
- Все нормально? – спросил я его.
- К счастью да, но лучше расскажу все по порядку, оно того стоит...
На вокзал мы приехали за десять минут до отправления поезда, - начал он свой рассказ, - Я попросил Олега никуда не отходить, объяснив, что остановка всего три минуты.
Все было замечательно, как вдруг, откуда не возьмись, появляется какая-то бабка и кричит:
- Хлопцы, помогите! Свинья убежала! Я ее ловлю, а она убегает. Помогите поймать свинью!
А до поезда минут пять всего осталось.
И тут этот Робин Гуд как заорет:
- Серега, заходи слева, я справа! Бабка, готовься! Гоним свинью на тебя!
Смотрю на часы, а до поезда три минуты. Этот псих кричит, свинья визжит, бабка бегает по перрону, как угорелая.
Поначалу я растерялся, а потом вспомнил, как он мне мои же трусы за рубль продать пытался.
- Олежка, - говорю, - А чего это мы будем свинью задаром ловить? Пусть бабка деньги платит!
- Действительно, - согласился он, - Бабка, даром не пойдет! Плати пятьдесят рублей, тогда твою свинью ловить будем.
- Вы шо, яки гроши? - удивилась бабка.
- Тогда сама лови! – ответил Олег, и полностью потерял интерес к охоте на домашнего кабана.
К счастью, в эту самую минуту подошел поезд.
….
- А потом? – поинтересовался я.
- Лучше не спрашивай , - продолжил Серега, - Когда мы зашли в вагон, он был полным. Уже через два часа все пассажиры ютились в двух отсеках, один на другом, а остальное пространство только для нас двоих, сиди где хочешь. Хорошо, что проводница нормальная попалась, дверь вовремя закрыла, без лишних вопросов. А то бы Олежка со всего поезда дань собрал, а так только с нашего вагона.
- Какую дань? – не понял я.
- Он им концерт устроил, все пятнадцать часов, не переставая. А когда уставал, ходил с кепкой между попутчиков, мелочь собирал. Такому попробуй не дай...
- Понятно, - рассмеялся я.
- Конечно, тебе смешно, - пробурчал Серега.
....
Ночью, уложив отряд спать, - мы пошли на море, варить уху из осетра.
- Шурик, ты же знаешь, как я люблю, когда ты поешь, только у меня к тебе одна просьба, - сказал Сергей.
- Какая? - поинтересовался я.
- Если можешь, то до конца смены не пой эту песню... Как там она, что-то с "радио"...
- «О, Боги, боги мои...»? - пришел я ему на помощь.
- Вот именно. O Боги, боги! Мои…
......
Когда мы вернулись домой, я позвонил Олегу домой. Ответила мама. Она сказала, что кризис прошел, и что он опять нормальный, как и раньше.
Если честно, то я не поверил.
А уже на следующий день мы с Олегом случайно столкнулись в городе.
- Саня! -обрадовался он, - Хорошо, что я тебя встретил!
- Привет! - сказал я осторожно.
- Сань, будь другом, одолжи мне червонец. Хочу сегодня девушку в ресторан сводить.
- Олег, я тебе, конечно, дам деньги. Ты мне можешь их даже не отдавать, только объясни, как можно на червонец сводить девушку в ресторан?
- Все очень просто! - рассмеялся он, - Заходишь в кабак, берешь по рюмочке коньячка, потом целый вечер танцуешь между столами, а перед уходом - по чашечке кофе, для бодрости. И на оставшиеся три рубля к ней домой, на такси.
"Точно, выздоровел", - подумал я, отдавая червонец.
....
На следующий год мы снова поехали в тот же лагерь, видимо не плохо себя зарекомендовали.
Почти той же компанией, только уже без Олега.
..........
